Монеты России и СССР

прочитал в просторах интернета
Возможно, что выкладывали уже, но хочется поделится с вами.






Весеннее солнце и свежий воздух утомили мои ноги, и я присел на лавочку.

Слегка щурясь на солнце, закурил.

Из сладкой весенней истомы меня вывел шорох за лавочкой. Я обернулся, и увидел
малыша лет шести, который пристально всматривался под лавочку. Пацан неспешно
обошел лавочку, все так же продолжая что-то под ней искать.
После рождения моего сына, я стал совсем по-другому, относится к детям.

Рассматриваю малыша.

Одежда до ужаса бедная, но вроде чистая. На носу грязное пятно. Взгляд, его
взгляд меня поразил. Было в нем что-то слишком взрослое, самостоятельное. Думал,
что показалось, не может в шесть лет быть такого взгляда. Но малыш смотрел под
лавочку именно так.

Я достал жвачку и положил подушечку в рот. Малыш на мгновение перевел взгляд на
мои руки, и тут же опустил глаза на землю.

- Дядя подними ноги, пожалуйста,- глядя на меня сказал пацан.

Я больше от удивления, чем осознанно поднял ноги над землей. Малыш присел, и
внимательно посмотрел на землю под моими ногами.

- И тут нету, — пацан вздохнул.

- Жвачку будешь?- спросил я, глядя на этого маленького мужичка.

- А у тебя какая, я люблю фруктовые,- ответил он.

- У меня мятная, — я достал жвачку и на ладони протянул ему.

Он, немного помедлив, взял подушечку и сунул в рот.
Я улыбнулся увидев его руки, обычные руки маленького пацана, грязные до ужаса.
Мы смотрели друг на друга и жевали жвачку.

- Хорошо сегодня, тепло,- сказал я

- Снега нет, это очень хорошо,- задумчиво сказал он.

- А чем тебе снег мешал?

- Вот ты даёшь, под снегом же ни чего не видно, — заметил мальчуган.

Малыш засунул руки в карманы, посмотрел на меня и сказал:

- Пойду я, скоро темнеть уже начнёт, а я почти ничего не нашёл, спасибо за
жвачку, — он развернулся и, глядя в землю, пошёл по алее.

Я не могу сказать точно, что же именно заставило меня окликнуть его, наверное
какое то взрослое уважение, к рассудительному пацану.

- А что ищешь ты? — спросил я.

Малыш остановился, чуть помыслив, спросил:

- Никому не скажешь?

- Хм, нет никому, а что это тайна? — я удивленно поднял брови.

- Это мой секрет,- сказал пацан.

- Ладно уговорил, честное слово не скажу, — улыбнувшись сказал я.

- Я ищу монетки, тут на алее их иногда можно много найти, если знаешь где
искать. Их много под лавочками, я в прошлом году очень много тут нашёл.

- Монетки? — переспросил я.

- Да, монетки.

- И что прошлым летом, ты их тоже тут искал?

- Да искал, — лицо малыша стало очень серьёзным.

- А сегодня много нашёл? — ради любопытства спросил я.

- Щас, сказал он, и полез в карман брюк.

Маленькая рука достала из кармана клочок бумаги. Малыш присел на корточки,
развернул газету и положил на асфальт. В газете блестело несколько монет.
Насупившись, малыш брал монетки с газеты и складывал в свою маленькую, грязную
ручку. При этом его губы шевелились, видно он очень усердно подсчитывал свои
находки. Прошло несколько минут, я улыбаясь смотрел на него.

- Сорок восемь копеек,- сказал он, высыпал монеты в газету, завернул их и сунул
в карман брюк.

- Ого, так ты богач, — ещё больше улыбаясь, сказал я.

- Неа, мало, пока мало, но за лето я тут много найду.

Я вспомнил своего сына, и себя, а кто не собирает на конфеты или игрушки деньги
в детстве?

- На конфеты собираешь?

Малыш насупившись молчал.

- А, наверное на пистолет? — переспросил я.

Малыш ещё больше насупился, и продолжал молчать.

Я понял, что своим вопросом я перешёл какую-то дозволенную черту, я понял, что
затронул что-то очень важное, а может быть и личное в душе этого маленького
мужчины.

- Ладно, не злись, удачи тебе и побольше монет, завтра будешь тут? — сказал я и
закурил.

Малыш, как-то очень грустно посмотрел на меня и тихо сказал:

- Буду, я тут каждый день, если, конечно, дождь не пойдет.

Вот так и началось моё знакомство, а в последствии и дружба с Илюшей (он сам так
себя называл). Каждый день, я приходил на аллею, и садился на лавочку. Илья
приходил, почти всегда в одно и то же время, я спрашивал его, как улов? Он
приседал на корточки, разворачивал газету и с большим усердием пересчитывал свои
монетки. Ни разу там не было больше рубля.

Через пару дней нашего знакомства я предложил ему:

- Илюша, у меня тут завалялось пару монеток, может, возьмёшь их в свою
коллекцию?

Малыш надолго задумался, и сказал:

- Неа, так просто нельзя, мне мама говорила, что за деньги всегда надо что-то
давать, сколько у тебя монеток?

Я пересчитал на ладони медяки.

- Ровно 45 копеек, — с улыбкой сказал я.

- Я щас, — и малый скрылся в ближайших кустах.

Через пару минут он вернулся.

- На, это я тебе за монетки даю,- сказал пацан и протянул ко мне ладошку.

На детской ладошке, лежал огрызок красного карандаша, фантик от конфеты и кусок
зелёного стекла от бутылки.

Так мы совершили нашу первую сделку.

Каждый день я приносил ему мелочь, а уходил с полными карманами его сокровищ, в
виде, крышек от пива, скрепок, поломанных зажигалок, карандашей, маленьких
машинок и солдатиков. Вчера я вообще ушёл сказочно «богат», за 50 копеек
мелочью, я получил пластмассового солдатика без руки. Я пытался отказаться от
такого несправедливого обмена, но малыш был крепок в своём решении как
железобетон.

Но в один день малыш отказался от сделки, как я его не уговаривал, он был
непреклонен.

И на следующий день отказался.

Несколько дней я пытался понять почему, почему он больше не хочет брать у меня
монетки? Вскоре я понял, он продал мне все своё нехитрое богатство, и ему нечего
было дам мне взамен за мои монеты.
Я пошёл на хитрость. Я приходил чуть раньше и тихонько кидал под лавочки по
нескольку монет. Мальчуган приходил на аллею, и находил мои монеты. Собирал их,
садился у моих ног на корточки, и с серьёзным видом пересчитывал их.

Я к нему привык, я полюбил этого мужичка. Я влюбился в его рассудительность,
самостоятельность и в настойчивость в поисках монеток. Но с каждым днём, меня
всё больше и больше мучил вопрос, для чего он второй год собирает монетки?

Ответа на этот вопрос у меня не было.

Почти каждый день я приносил ему конфеты и жвачки. Илюша с радостью их лопал.

И ещё, я заметил, что он очень редко улыбался.

Ровно неделю назад, малыш не пришёл на аллею, не пришёл и на следующий день, и
всю неделю не приходил. Никогда не думал, что буду так переживать и ждать его.

Вчера я пришёл на ту самую аллею в надежде увидеть Илюшу.

Я увидел его, сердце чуть не вылетело из груди. Он сидел на лавочке и смотрел на
асфальт.

- Здоров, Илюша, — сказал я, улыбаясь во все зубы, — ты чего это не приходил,
дождя не было, поди монеток под лавочками лежит видимо невидимо, а ты филонишь.


- Я не успел, мне монетки больше не нужны, — очень тихо сказал он.

Я присел на лавочку возле него.

- Ты чего это, брат, грустишь, что значит не успел, что значит, не нужны, ты это
брось, давай выкладывай что там у тебя, я вот тебе принёс, — и протянул ему
ладонь с монетками.

Малыш посмотрел на руку и тихо сказал:

- Мне не нужны больше монетки.

Я никогда не мог подумать, что ребёнок в шесть лет, может говорить с такой
горечью и с такой безнадёжностью в голосе.

- Илюша, да что случилось? — спросил я, и обнял его за плечи, — зачем тебе
вообще нужны были эти монетки?

- Для папки, я собирал монетки для папки, — из глаз малыша потекли слёзы,
детские слёзы.

Во рту у меня все пересохло, я сидел и не мог вымолвить ни слова.

- А зачем они папке? — мой голос предательски сорвался.

Малыш сидел с опущенной головой и я видел как на коленки падали слёзы.

- Тетя Вера говорит, что наш папка много пьёт водки, а мама сказала, что папку
можно вылечить, он болен, но это стоит очень дорого, надо очень много денег, вот
я и собирал для него. У меня уже было очень много монеток, но я не успел, —
слёзы потекли по его щекам ручьём.

Я обнял его и прижал к себе.

Илья заревел в голос.

Я прижимал его к себе, гладил голову и даже не знал, что сказать.

- Папки больше нет, он умер, он очень хороший, он самый лучший папка в мире, а я
не успел,- малыш рыдал.

Такого шока я не испытывал ещё никогда в жизни, у самого слёзы потекли из глаз.


Малыш резко вырвался, посмотрел на меня заплаканными глазами и сказал:

- Спасибо тебе за монетки, ты мой друг, — развернулся и, вытирая на бегу слёзы,
побежал по аллее.

Я смотрел ему вслед, плакал и смотрел вслед этому маленькому мужчине, которому
жизнь подсунула такое испытание в самом начале его пути и понимал, что не смогу
ему помочь никогда.

Больше я его на аллее не видел. Каждый день в течение месяца я приходил на наше
место, но его не было.

Сейчас я прихожу намного реже, но больше ни разу я его не видел, настоящего
мужчину Илюшу, шести лет от роду.

До сих пор я бросаю монеты под лавочку, ведь я его друг, пусть знает, что я
рядом.

(с)

нет слов...

проникся рассказом

и так бывает...

Живём, мля в стране деб-ной... дети да старики за всё расплачиваются!

очень грустная история.
и еще грустнее становится от того, что этот мальчик в нашей стране, увы, далеко не единственный

отличный рассказ!
респект топикстартеру.

юка права

И так на душе волки с собаками скребут,а тут ещё этот рассказ прочитал......

Сам слезу пустил. Моего отца тоже водка сгубила.

Этот мальчик всю жизнь себя будет корить,что отца не уберег. Это не правильно. Взрослые не защитили его маленькое, доброе сердечко.

Да ладно вам. Не все так плохо в этой жизни.


Папа, по телевизору сказали, что водка подорожала. Ты теперь будешь меньше пить?
Нет сынок, это ты теперь будешь меньше есть.

даааа, цинично, конечно, но правда, и от этого - не легче.

Эх...

А может это хорошо, что в нашей стране есть такие мальчики?

мальчики-то может и хорошо...
но вот то, что пьют в таких объемах "папеньки" - ни есть хорошо.
___________
водка - зло, лично знаю..
не подумайте, что алкаш. я вообще не пью. принципиально

Вот тоже неплохой рассказ.
Остановка.

Я её очень люблю, вы понимаете? Сегодня у нас как раз ровно год со дня свадьбы, годовщина значит. Я купил ей букет цветов, она любит незабудки. Наверное, именно из-за названия я их и не забываю, не путаю ни с чем другим. Спешу с работы в приподнятом настроении, мы живём в другом районе, в маленькой, но уютной квартирке. Отпросился вот пораньше, начальник понял меня, отпустил, годовщина ведь. Надо успеть. Надо успеть пораньше. Она, моя Танечка, наверняка приготовила что-нибудь вкусненькое. Я так много работаю, но этот вечер будет наш с тобой, солнце моё. Я обещаю.

Бегу до остановки. Справа замечаю группу крепких парней, в чёрных кожаных куртках, человек шесть не меньше, окружили кого-то, кричат матом, что-то явно не поделили, слышу угрозы - отморозки. Мне не видно к кому они обращены, да и некогда рассматривать. Сегодня такой важный день! Пробегаю мимо и вдруг останавливаюсь как вкопаный. Слышу какие-то совсем детские голоса на фоне пьяного мата.

- Отдай, мне мама подарила, не трогай.. ну отдай, ну пожалуйста!
- Слышь, монета, придурок, заткнись, или ебало разобью. Что там у тебя ещё есть?

Поворачиваюсь и смотрю. Двое школьников, лет по четырнадцать или вроде того, а над ними, как коршуны, с презрением и чувством безнаказанности склонились ублюдки на голову выше лет по 17-18, у каждого в руках по бутылке пива. Рыгают. Гопников точно шесть человек, а этих всего двое. Я вижу, что ситуация накаляется, вижу как один из малолеток пытается выхватить у главного задиры свой телефон или что-то похожее, но тот отталкивает его так, что школьник валится на землю. Остальные ржут. Он явно угодил ему в нос или рассёк губу. Течёт кровь. Школьник закрывает лицо руками, кажется, он плачет. Второй подбегает и вцепляется в руку главаря. Отморозки валят его с ног, начинают пинать прямо по лицу. Редкие прохожие, все как один, идут мимо. Мне некогда думать, у меня в руках букет незабудок, благодаря им, я не забываю. Мне надо спешить, спешить, спешить...

- Что уставился придурок? Тебе тоже ебало набить?

Это было обращено ко мне, и я чуть было не выступил вперёд, но остановился. Отморозки ещё больше раззадорились, они били двоих детей ногами, в живот, по печени. Они бросили мне вызов, пиная их ещё сильнее, как бы показывая, что я не смогу их остановить. Это было бы странным и нелепым, пытаться усмирять пьяных подростков, когда ты с букетом цветов в руках. К остановке как раз подошёл мой автобус. Не было времени, совсем не было. Я должен ехать. Два маленьких и беззащитных пацана смотрели на меня, я запомнил эти взгляды. Похоже, им теперь достанется ещё больше. Я повернулся и быстрым шагом проследовал к автобусу.

Всю дорогу я думал об этом случае и, несмотря на противоречивость своего поступка, ощущал странную и даже пугающую уверенность, что всё сделал правильно.

- Нормально доехал? - спросила Таня и поцеловала меня.
Я вытащил букет из-за спины и протянул его ей.
- С годовщиной, любимая!
Она поставила цветы в вазу. Незабудки, чтобы не забывать - на самое видное место. Другой подарок - маленькое золотое колечко я припрятал на потом. Вот зажжем свечи, тогда. Она искренне обрадовалась любимым цветам. Я не спешил с основным подарком. В нашей маленькой, но уютной квартирке пахло всякими вкусностями.

- Ты приехал раньше, ещё ничего не готово!

Она улыбалась, а я смотрел в её глаза, и на секунду мне показалось, что она смотрит куда-то сквозь меня, будто не может сфокусироваться на моём взгляде. В это же мгновение я ощутил странный холод и почувствовал себя совершенно пустым, с ощущением, будто кто-то откачал из меня все внутренности, оставив лишь голографическую оболочку. К тому моменту я уже, кажется, подзабыл про случай на остановке, и вдруг по какой-то непонятной причине вновь вспомнил. Непреодолимая сила заставляла меня вспоминать снова и снова, проживать тот момент моего ухода, как будто больше я не помнил ни о чём вовсе, лишь ту остановку, лишь глаза беззащитных пацанов. Я был для них шансом.

- О чём ты сейчас думаешь? - спросила она.
Таня увидела, как я провалился в себя, и вернула меня обратно. Я решил, что должен рассказать ей. Вернее даже не так: я знал точно, что обязан всё ей рассказать. Прямо здесь и сейчас.
- На самом деле по дороге кое-что произошло, но я не знаю, как ты это воспримешь - начал я, рассказав ей всё до мельчайших подробностей, про глаза малолеток, про букет и про моё отступление с автобусной остановки.

До самого последнего момента она слушала очень внимательно, как будто ждала, что в этой истории вот-вот прилетит супермен и всех спасёт, более того, и это явно выражалось в её глазах, этим суперменом обязательно должен был быть я.
Я закончил рассказ. Её лицо исказилось. Её глаза смотрели на меня со злобой. Я вновь почувствовал непреодолимый холод и опять, будто я лишь оболочка, меня нет. Она пепелила стену позади меня, будто стараясь не смотреть в глаза, при этом уставив свой взгляд ровно в сердцевину моих зрачков.

- Да как ты мог так поступить! - она взорвалась, я впервые видел её такой - ты же понимаешь, что это дети! Этих отморозков нужно было пинать ногами, кусать и рвать! Неужели ты такое говно, да? Ты реально такое говно? Ты трус, как я могла всё это время не видеть, ты просто трус! Ты должен был хоть что-то сделать, наплевать на цветы, бросил бы их в мусорку, триста раз наплевать на них, ты мог заступиться?! И на время - плевать! И на хренов автобус! А если бы этот был наш с тобой ребёнок? Может их избили до полусмерти, может калеками сделали! Может даже убили?! Надо было орать на всю улицу, звать прохожих, кто-нибудь обязательно бы помог! Ты придурок, как ты мог... как я могла..

На её глазах выступили слёзы, я не знал как реагировать. Она уткнулась лицом в ладони и плакала навзрыд. Я не мог шелохнуться, ощущая лишь пустоту и странное ощущение, что несмотря на все её крики, я всё-таки поступил правильно. Я был в этом уверен, но не мог ни понять сам, ни объяснить ей. Я просто знал, как знают то, что после зимы наступает весна, а после неё - лето.

- Убирайся вон, трус. монета, тряпка! Пошёл вон!

Странное спокойствие ощущалось во мне. Спокойствие и безмятежность. Даже звонок в дверь не потревожил его. Она, вытирая слёзы, вскочила и побежала к двери, наверное, подальше от меня. Я, будто зная, что меня там ожидает, не торопясь последовал за ней.

- Кто там?

За дверью что-то ответили, и Таня, будто испугавшись, поспешила скорее открыть. Я стоял рядом, чуть сзади. Сначала зашла моя мама, за ней ещё незнакомый человек. Мама зашла и вдруг заплакала, кинулась обнимать Таню.

- Сашу убили, Сашу.. Сашу убили, - сквозь слёзы говорила она, даже не смотря на меня.
- Погодите, мама, ну что вы такое говорите, вот же он стоит! - Таня неглядя отвела руку и показала на меня. Мама посмотрела, и я вдруг опять почувствовал этот взгляд сквозь. Таня обернулась и посмотрела точно таким же взглядом.
- Наверное, он на кухню пошёл, - Таня смутилась, т.к. всё это время ощущала меня позади себя, она пробежала на кухню, потом проверила комнаты, туалет, ванну. Меня она нигде не нашла.

А ведь я всё это время действительно стоял рядом со всеми в коридоре, теперь уже ощущая, что смотрю на всё происходящее, в том числе и на себя, со стороны. Я не понимал, что происходит, но не мог вымолвить ни слова. Я попытался закричать, и замахать руками, но меня никто не слышал и не видел, в том числе и я сам.

- Что ты делаешь, Танюша? Ты понимаешь, его нет, я видела сама, его больше нет, его убили, - на маму опять нахлынули слёзы.
- Так вот, же, он мне цветы подарил! Незабудки, чтобы не забывала я его! Вот они, стоят в вазе на самом видном месте! - Таня повернулась к вазе. Она была пустой. Вода была налита, но цветов в ней не было. От беспомощности она заплакала

- Гражданочка, мы вынуждены сообщить, что ваш муж убит, - заговорил вдруг тот самый человек, что пришёл с мамой, - я старший следователь Ермаков, нам нужны ваши показания. Тело опознано. Он скончался ещё до приезда скорой. Двенадцать ножевых ранений. Свидетели утверждают, что он вступился за каких-то парнишек молодых, когда на тех напали другие постарше. Их было шестеро против него одного. Перед этим он успел вызвать помощь… но мы опоздали.

Мне вдруг всё стало ясно. Я знал это с самого начала, но поверил лишь после его слов. Я взглянул в глаза Тани, а потом в глаза мамы. Мне даже на секунду показалось, что они видели меня, впрочем, это было уже не важно. Я посмотрел на незабудки, они стояли в вазе на самом видном месте. Она не забудет. Я шагнул прочь и последней моей мыслью было «я всё сделал правильно».

© nayuh